25 лет Чернобыльской аварии

Вчера исполнилось 25 лет со дня, когда на Чернобыльской атомной станции произошел взрыв. Несмотря на то, что в апреле 1986 года мне было всего 9 лет, мне кажется, я помню и могу рассказать о том, как эти события коснулись лично меня.
Как известно, первое официальное сообщение о случившемся прозвучало 28 апреля в программе "Время". Мы же узнали о повышении радиационного фона несколько раньше. Помню, что в какой-то из первых дней после аварии родители забрали меня и мою старшую сестру из школы прямо с урока и, приведя домой, немедленно отправили отмываться в душ. Мой отец тогда работал врачом-радиологом и имел дело с радиоактивными веществами. На выходе из его отделения был установлен специальный детектор, предназначенный для того, чтобы сигнализировать о случайном загрязнении кого-нибудь из персонала. В этот день он срабатывал не при выходе, а при входе, сообщая о значительном радиоактивном загрязнении входящих. С этого дня время моего пребывания на улице было резко сокращено, а о масштабах трагедии мы узнали только после 1 мая — руководство страны не хотело портить праздник трудящимся, поэтому они вынуждены были участвовать в первомайской демонстрации, вдыхая и глотая радиоактивную пыль.
Где-то с этого времени мы начали пить йод. В первых выбросах из реактора в значительных объемах присутствовали короткоживущие изотопы йода. Одной из функций щитовидной железы в человеческом организме является йоднакопительная, причем железе все равно, какие из изотопов йода накапливать — стабильные или нестабильные. В случае с нестабильными, они, попадая в организм, начинают облучать его изнутри. Люди, работающие с радиоактивным йодом знают способ себя обезопасить. Перед работой, они блокируют щитовидную железу стабильным йодом, после чего для радиоактивного, грубо говоря, уже просто не остается места. Для этого достаточно провести в произвольном месте кожи несколько йодных полосок, этого хватает на месяц. Правда, в случае регулярного поступления радиоактивного йода в организм, рекомендуется продлевать йодную терапию. Факт необходимости приема йода при радиационных авариях известен давно, в частности в состав индивидуальных аптечек АИ-1, принятых к использованию с 1978 г., входит радиозащитное средство №2, которое является ничем иным, как йодидом калия.
Почему-то, в Киеве йодтерапия централизовано не проводилась, более того, я помню, что у нас в школе любые разговоры об этом немедленно пресекались учителями. В последствии это привело к значительному росту заболеваемости раком щитовидной железы. Мои родители, будучи докторами, хорошо понимали зачем нужен йод и добавляли его по несколько капель в молоко или лимонад ежедневно. Мне кажется, я даже до сих пор помню вкус этих "коктейлей".
Потом, ближе к середине мая в Киеве началась эвакуация детей до 14 лет. У кого было куда, уезжали сами, остальных вывозили в пионерлагеря в разных областях Украины. Меня с сестрой родители отправили к родственникам в Херсон. Купить билеты было почти невозможно, поэтому я первый, и пока что единственный, раз в жизни ехал в вагоне СВ, с двумя полками в купе и умывальником под столом. Прощания с родителями я не помню, но осталось впечатления о том, что прощались мы как-будто навсегда. Никакой достоверной информации о стабильности реактора у нас тогда не было, поэтому все думали о худшем, о возможности настоящего ядерного взрыва, после которого на месте города осталась бы радиоактивная пустыня.